Священный грааль сибирской культуры
Много слов хочется сказать вслед завершившемуся Транссибирскому Арт-Фестивалю. За четыре года он стал не спустившимся откуда-то сверху на сибирскую землю готовым проектом, сегодня он все большими связями сопряжен с новосибирской музыкальной культурой, и эта взаимообусловленность идет на пользу обеим сторонам.
С первого года Транссибирский
По мне, для лучшего уяснения смысла происходящего к вышесказанному необходимо добавить: события разворачиваются не в абстрактной точке пространства, а в конкретном Новосибирске — родном городе арт-директора фестиваля Вадима Репина. И это автоматически придает любым концепциям и движениям фестивальной программы еще одно смысловое измерение. Оно важное — оно о человеческих отношениях, традициях, преемственности, доверии, сопричастности, благодарности и многом другом. Именно эта эмоциональная связь, которая у Репина с Новосибирском существует — здесь живет его мама, для многих здесь он
Фестивальные программы, сохраняя изначально заданные обязательные компоненты — мировая премьера, детская программа, вечер камерной музыки, концерты на областных площадках — каждый год наполняют новым смыслом эти структуры и предлагают
Про эти две доклассические истории хочется говорить подробно. Уже около ста лет весь мир, обращаясь к доклассической или старинной музыке, имеет в виду исторически ориентированное исполнительство. Это движение видит своей задачей воссоздание подлинного звучания старинной музыки — естественного для ее родной эпохи. Аутентисты (адепты этого течения) не только читают старинные трактаты об исполнительстве и работают над интерпретацией текстов, штрихами, динамикой, темпами и прочими аспектами музыкального языка, с не меньшим вниманием они относятся к материальной стороне вопроса — предпочитают играть на копиях старинных инструментов.
Назвать подлинно аутентичным опыт выступления с признанными фигурами исторически ориентированного исполнительства новосибирских коллективов невозможно — они не играют на старинных инструментах, и это направление в репертуаре каждого из них точно не является ведущим (если вообще присутствует). Но! Когда речь идет о профессионально, честно, с отдачей, удовольствием и ощущением откровения сыгранной программе, согласитесь —попытки измерить степень аутентичности прозвучавшего начинают казаться умозрительной условностью. И это в полной мере относится к двум развернувшимся на фестивале историям.
Герой обеих исторически информированных программ — Филармонический камерный оркестр. Это коллектив с предельно широкими стилистическими возможностями — они играют современную музыку и классику, авангард и романтизм, музыку кино и другие лежащие на стыке популярности и академизма модификации. Конечно, был в их биографии опыт и классический, и доклассический, но, кажется, никогда прежде не доводилось их слышать в таком ультимативно барочном градусе, как на концерте с скрипачом и дирижером Джулиано Карминьолой. Всегда очень заметно, занимаются люди на сцене старательной игрой или проживают удовольствие и свободу. Последнее было про Карминьолу и оркестр: отточенные штрихи, динамические контрасты, будто выкрученные ручкой настройки резкости до предела, а главное — ощущение стремительного пульса, в биении которого вырабатываются адреналин и эндорфины разом. И так во всем — от «Времен года», которые применительно к этому исполнению язык не повернется назвать хрестоматийными, скорее бесконечно неожиданными — до мало известных концертов Вивальди, которые Карминьола предложил для программы с поистине убедительным доводом: хорошая музыка, почему бы не сыграть?
«Страсти по Иоанну» стали событием не меньшим, а учитывая количество исполнителей, продолжительность и тщательность репетиционного процесса, и более внушительным. Они — первый за четыре года большой вокально-симфонический проект фестиваля, и, конечно, неповторимый и важный опыт для Новосибирской хоровой капеллы, впервые столь масштабно вовлеченной в программу Транссибирского.
Как ни удивительно для города оперного театра, филармонии и консерватории — Пассионы звучат у нас очень редко, так что сам факт исполнения, а с ним и роскошь слушать Баха в живом звучание — становятся большим событием.
Откровения, приходящие на ум и в жизнь многих как невероятная удача и прозрение, для Короля, думается, — основа жизненного уклада, и это — главный залог истины в музыке
История, вновь оживающая в словах Евангелиста и великой музыке, своей распростертостью в вечность транслировала ощущение космичности происходящего. И подлинно частями в картине Универсума виделись те, кто в тот вечер был на сцене. Мироздание, как и полагается, сложилось из многообразия и даже разнородности: Филармонический камерный оркестр, Новосибирская хоровая капелла, международная команда певцов, специализирующихся на исполнении старинной музыки (пронзительно надмирная и кристально ясная Мари-Софи Поллак!), мастера basso continuo — новосибирские и международные — и
Она и была смыслом этих «Страстей». По словам многих музыкантов, Илье удалось создать на репетициях и на концерте такую невероятную атмосферу внимания и любви — к исполнителям и музыке — что не прозвучать должным образом и с должным смыслом было невозможно.
Не буду спорить, мнение скептиков имеет под собой основание: конечно, это исполнение не было так однородно и совершенно, так тонко и точно как в оркестрах и с дирижерами, положившими жизнь на алтарь аутентизма. Но здесь были главная мысль и ключевое ощущение, мудрость, проникновение в и почтение к тексту — играемому и произносимому, абсолютная честность и самоотдача, итогом: сакральное, преисполненное смыслом звучание и обусловленное им совершенно религиозное переживание этой партитуры.
Вообще тема любви как неотъемлемой сущности музыки и жизни в этом году прошла сквозь фестиваль красной нитью. Начиная с
Про любовь и доверие — это, конечно, тема, связанная на Транссибирском фестивале с симфоническим оркестром филармонии. С ним было пережито многое — и речь сейчас не только о первом выходе Вадима на сцену с большим оркестром в конце
Этот коллектив изначально был задуман как одна из основ фестивальной программы, и каждый год он выносит на плечах большую часть программ, выходит на сцену с разными дирижерами и разным репертуаром. И это — прекрасная возможность оркестру в очередной раз закалиться и стать крепче, а публике — оценить удельный вес влияющих на коллектив переменных.
В каждом звуке светилась радость бытия — совершенно в соответствии с классичной безмятежностью этой партитуры
Программы с участием оркестра в этом фестивале включили музыку от Копленда и Гершвина через позднего Шостаковича и мировую премьеру нашего современника Энйотта Шнайдера — к бескрайней стихии романтизма, с которой стилистически оркестр совпадает лучше всего. И совершенно особенным опытом в этой череде стал концерт под управлением Владимира Федосеева. Не знаю, мастерством ли или силой авторитета, но дирижер преобразил коллектив, довольно уже измотанный, отыгравший не самую музыкально и эмоционально комфортную программу аккомпанементов в рамках
Обусловленный Новосибирском и его культурой изначально, с каждым годом Транссибирский фестиваль вбирает ее все более обширно и при этом влияет на нее тоже все более широко. Меняется не только фестиваль, но и отношение к нему публики — в ней все больше доверия, и в этом году впервые все залы были полны вне зависимости от того, стояло в афише имя Владимира Спивакова, про которого никому ничего объяснять не нужно, или того же Карминьолы, или молодого латвийского маэстро Андриса Поги, известных больше на Западе или в столицах. Эти фигуры — Пабло Феррандес, Лоренс Фостер, Николас Ангелич, Сергей Накаряков, Александр Князев, Александр Бузлов, Илья Король — каждая — явление, неотъемлемая часть актуальной музыкальной повестки. Ширятся горизонты и преодолеваются границы привычного у тех, кто ходит на концерты и тех, от кого классика далека, и только имя Репина, обладающее в Новосибирске совершенно особенным весом, способно привлечь в концертный зал. Новые возможности видят те, кто принимает участие в обширной программе
Вовлечение все больших филармонических сил в проекты фестиваля становится таким же важным опытом и импульсом к росту как для музыкантов, так и для новосибирской публики, а амбиции Вадима Репина по расширению и углублению проекта на новосибирской почве воплощаются в удивительно филантропичные формы.
Транссибирский — подлинный священный грааль для новосибирской культуры — крупнейший в регионе проект, мощный модулятор развития, который дарит публике и музыкантам главное — впечатления и опыт, пережив который, сложно и просто невозможно оставаться прежними.
Марина Монахова