Южный Байкал станет непригоден для жизни после попадания в озеро отходов БЦБК — ученый
Если отходы Байкальского ЦБК смоет в озеро, весь южный Байкал станет непригоден для обитания живых организмов. Такое возможно в результате схода селей, а условия для таких происшествий в Слюдянском районе есть. Но несмотря на это, по заявлению ученых, из всех проектов, связанных с рекультивацией отходов БЦБК, селезащиту убирают.
Недавние дожди, во второй раз подтопившие населенные пункты в Иркутской области, осложнили ситуацию в районе БЦБК. Опасные отходы из карт-накопителей начали переливаться в почву. Если осадки продолжатся, возможен сход селя, и тогда экологической катастрофы не избежать. Что сейчас происходит в местах, где захоронены отходы комбината, и какие последствия наступят в случае их утечки и попадания в Байкал, IRK.ru рассказал кандидат геолого-минералогических наук, сотрудник Лимнологического института СО РАН Александр Сутурин. Тайга.инфо перепечатывает материал без купюр.
Что представляют отходы БЦБК
Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат был запущен в 1966 году. На предприятии применялась биологическая и химическая очистка стоков. В результате получался шлам-лигнин с влажностью 95%, в сухом остатке состоящий на 60% из лигнина, на 20% из глинозема и на 20% из полиакриламида натрия. Все отходы производства сбрасывались на карты, которые к 1988 году оказались заполнены на 90%. С этого времени шлам начали сжигать в специальных печах, при этом образовывался токсичный диоксин. Всего накопителей 14: десять из них заполнены шлам-лигнином, еще в четырех зола. За годы работы БЦБК накоплено 6,2 миллиона тонн шлам-лигнина.
— За время пока он лежит в накопителях, с ним ничего не происходит. Мы пробуриваем, а там нет уплотнений, влажность не уходит, сверху его золой засыпали, а нижняя часть как была кисель с неприятным запахом, так и осталась, — поясняет кандидат геолого-минералогических наук, сотрудник Лимнологического института СО РАН Александр Сутурин. — Когда лигнин идет из печки, то пахнет скипидаром, такой специфический запах, но если он полежит, то образуются сероводород, метилмеркаптан — дурнопахнущие газы.
Под захоронение отходов БЦБК отведена территория площадью 350 гектаров, из них 200 гектаров — сами карты. Ближайший к Байкалу накопитель расположен всего в 1,2 километра от озера.
Закрытие Байкальского ЦБК в сентябре 2013 года не решило накопленных проблем. Купол загрязненных подземных вод, расположенных под промышленной площадкой комбината, составляет 38 метров и продолжает оставаться источником загрязнения прибрежной зоны Байкала. «Комбинат не работает, а уровень загрязнения прибрежной зоны озера такой же, как был раньше. Почему? Потому что при работавшем БЦБК загрязненные подземные воды откачивали и сбрасывали на очистные сооружения, и вместе со стоками предприятия их очищали», — говорит собеседник.
Глубина карт 6−8 метров, сверху над шламом два метра золы (ее комбинат сбрасывал на карты в 90-х, когда золоотстойники были переполнены), длина накопителей, в среднем, километр, ширина 200 метров.
Ученые из иркутского Лимнологического института с 1986 по 1990 годы работали на Селенгинском ЦБК, где впервые в мире был сделан замкнутый водооборот. С тех пор предприятие не сбрасывает сточных вод. По словам Александра Сутурина, в Байкальске этого нельзя было сделать. Во-первых, потому что БЦБК находится на берегу озера, тогда как Селенгинский ЦБК расположен в 80 километрах от Байкала. Замкнутый оборот предполагает, что не должно быть никаких проливов. Во-вторых, в Байкальске картон отбеливали хлором, чего не было на Селенгинском ЦБК. Хлор при замкнутом обороте накапливается, и стоки уже невозможно вторично запускать в процесс. Линию без отбелки на БЦБК запускали, но полностью комбинат на эту технологию так и не перевели.
Мощный сель в районе Байкальска в 1971 году
Ученый достает карту и показывает, как располагаются накопители. Между ними протекает река Осиновка. В 1971 году в этом месте прошел сель. Как говорит Александр Сутурин, тогда «был первый звоночек».
— Территория, где стоит Байкальск, — конус выноса селей, которые идут с периодичностью в 50 лет. Странно, что никто не предполагал, что там такое может быть. В 1928 году прошел сель, в 1971 тоже, сейчас через 50 лет все повторяется, — объясняет ученый. — Там бежит ручеек Осиновка от силы 20−30 сантиметров глубиной, сейчас он два метра, а будет четыре-пять метров. За 40−50 лет его русло зарастает осинами, отсюда и название такое.
Такого типа селей, как у нас, нигде нет, грязевым потоком несет валуны вперемешку с деревьями. Из стволов образуется затор — промежуточная плотина — в нем скапливается до 10 метров валунов, потом его прорывает, поток устремляется вниз и сносит все на своем пути.
В начале 20 века русло Осиновки повернуло. В этом изгибе, по словам Александра Сутурина, и может скапливаться изломанный лес. К тому же, если там образуется затор, то русло реки вернется в прежнее место.
— В 1971 году все силы туда бросили, воду откачали. 10-ю карту тогда не достало, рядом с 9-й картой сделали канаву и отсыпали валунами, ее тогда отстояли. 6-я и 7-я карты еще не были заполнены, поэтому вот здесь более менее спокойно было, — показывает сотрудник лимнологического института. — Тогда снесло мост автомобильный, и сейчас опять такая же история.
Ученые выделяют несколько причин для возникновения селей в Слюдянском районе. Должно пройти время (40−50 лет), чтобы русло реки заросло деревьями. Еще одно условие — снежная зима. «А снега там наверху до трех метров», — поясняет ученый. Небольшие землетрясения сделают всю эту массу рыхлой. На территории постоянно регистрируют 3-балльные землетрясения. Также в июле должно быть три дня дождей с суммарным объемом количества выпавших осадков 280−330 миллиметров.
Все условия для схода селей известны, но несмотря на это, по словам Александра Сутурина, из всех проектов, связанных с рекультивацией отходов БЦБК, селезащиту убирают. Уже 10 лет ученые призывают власти принять меры по защите от селя. Рядом с картами-накопителями были вырыты канавы и сделаны насыпи из камней, но если пойдет мощный водный поток, вряд ли его это остановит.
Из-за дождей карты переполнены водой
Сухой летний период, как говорит Александр Сутурин, закончился на год раньше, чем прогнозировали ученые. Сильные дожди пришли уже этим летом. В результате осадков карты оказались залиты водой и переполнены. В них, итак, за годы уже скопилось почти 1,5 миллиона тонн надшламовых вод.
— Над шлам-лигнином находится зола, а над ней вода, которую нужно откачивать. 5-я карта переполнилась, и с нее бежит, через борт выливается, а рядом не бетон, там рыхлая дамба, все это может прорвать, если еще дожди пойдут. И потом как в домино, потому что карты так расположены, и все это окажется в Байкале, — оценивает ситуацию ученый.
По его словам, сбросить воду с карт невозможно, потому что нет очистных сооружений. Сам шлам-лигнин легче воды, поэтому если пойдет водный поток, шлам всплывет на поверхность. «В такой ситуации может содержимое карт утащить в Байкал», — говорит собеседник.
Катастрофических последствий в зоне захоронения отходов БЦБК на данный момент нет. Территория залита водой, накопители переполнены, подтоплены канавы рядом с картами, частично размыты защитные насыпи, но промежуточная плотина наверху пока не образовалась.
— Это очень серьезно. Остается только надеяться, что удастся избежать последствий, — обеспокоен ученый.
Негативный сценарий: что будет, если отходы смоет в Байкал?
— Миллиграмм лигнина в литре воды — отходы с такой концентрацией допустимо было спускать в Байкал. При таком условии комбинат бы сбрасывал шесть миллионов тонн 700 лет, — отмечает Александр Сутурин. — Даже не шесть миллионов тонн, пусть миллион попадет в Байкал с этой речкой. Вот с краю прорвет, и это все сюда стечет. За один-два дня, представьте. Органика, сульфаты, хлориды, сероводород, метилмеркаптан окажутся в озере. Начинается процесс омертвления воды, кислород связывается, вся рыба и живность дохнет.
Весь южный Байкал станет непригоден для обитания живых организмов. Вода будет отравлена, закроются предприятия по ее розливу. Байкал — это не только 20% мировых, но и 70% российских запасов пресной воды. Попадание отходов БЦБК в озеро — всемирная экологическая катастрофа. Формально, даже если в воду попадет хотя бы одна тонна, это будет скандал на весь мир, считает Александр Сутурин.
— Если шлам-лигнин попадет в озеро, это надолго. Конечно, Байкал справится, в его временных рамках 25 миллионов лет — это ничего. Точно сказать, сколько вода будет непригодна, сложно, но долго, особенно в южной части, — говорит ученый.
Небольшие сбросы в воду в районе Листвянки и Северобайкальска уже привели к распространению спирогиры в прибрежной зоне. Но объемы, в масштабах озера, сравнительно не велики, загрязнение наблюдается в тех местах, где человек ведет хозяйственную деятельность. Наиболее привлекательные места на Байкале сегодня испорчены отдыхающими.
Какие работы нужны в зоне с отходами БЦБК
— Мы можем организовать селезащитную систему и рекультивировать 7, 9 и 10 карту, в одной из них сделать селеприемник, а в двух других — твердые почвогрунты. Смешать шлам с золой, корой и создать лесопитомники, — описывает решение проблемы Александр Сутурин. — Это стоит копейки, и не надо никакого тяжелого оборудования и электричества. Вы дайте работать — не дают. Сейчас каждый бьется за то, чтобы уйти от ответственности, вот и все.
Кроме того, необходимо выпрямить русло реки Осиновки, чтобы на нем не образовывались заторы, убрать лес в пойме на расстоянии семи километров и соорудить отбойную плотину из валунов. Также нужно в два раза увеличить глубину защитной канавы — до шести метров, потому что сейчас она полностью переполнена.
По мнению ученого, начинать работы по селезащите и защите от наводнений в Слюдянском районе нужно прямо сейчас. Дождь прошел, но это не означает, что все успокоилось. В Иркутской области этим летом прошли сильнейшие наводнения. Никто не может дать гарантии, что подобные события не произойдут в Слюдянском районе, что там не сойдет сель. Угроза, которую таят в себе тонны накопленных отходов БЦБК, это не выдумка ученых, а реальность, с которой нужно что-то делать уже сегодня.