«От таких зарплат люди уходят в поликлиники». Почему протестуют работники скорой помощи в Новосибирске
Низкие ставки и кадровый дефицит заставляют сотрудников скорой помощи в Новосибирске больше работать, но при этом они становятся мишенью для критики пациентов, которые часами ждут приезда медиков. Почему так получается? Чего врачи добиваются на пикетах? Как устроена система «приоритета» вызовов для «скорой»? Ответы в программе «Чё» (расшифровка).
«Чё» — совместный проект телеканала НТН24 и Тайги.инфо. Ведущие — Алексей Мазур и Евгений Мездриков. Гость в студии — председатель первичной организации профсоюза «Действие» на городской станции скорой помощи Сергей Комлев.
Мазур: В конце 2019 года вы провели пикет, на который вышли десятки человек. Что заставило работников скорой помощи протестовать и почему вы раньше не устраивали публичные акции?
Комлев: Проблемы, которые подтолкнули нас к публичному мероприятию, копились годами. Это низкий уровень зарплаты на одну ставку, неукомплектованность бригад, общий кадровый дефицит. Нам говорят, что эти проблемы пытаются как-то решить, призывая к диалогу в кабинетах, а не на улице. Но сколько можно? И своим пикетом мы решили привлечь внимание общественности, СМИ и тех государственных органов власти, которые за это ответственны. Мы устали работать в таких условиях, испытывать постоянную чрезмерную нагрузку. О чем я говорю? Это работа более, чем на одну ставку. Большинство из нас работает на 1,5 ставки — это сутки через двое, а кто-то «добивает» это время до двух ставок.
Мазур: В ходе смены спать удается?
Комлев: Нас очень мало, о каком сне может идти речь?
Мазур: Какое-то время назад у скорой помощи были сокращены ставки санитаров. Сейчас приезжает один врач или одна фельдшер, и нести больного, которому нужна госпитализация, некому. Насколько существенно это сказалось на работе скорой помощи?
Комлев: Да, такой факт был. Это случилось не только у нас [в Новосибирской области], а везде. Естественно, работать стало труднее. Смотрите, санитарами у нас зачастую были студенты медуниверситета или медицинского колледжа. И они за время работы санитаром и обучения параллельного получали очень большой опыт. И, по сути, когда человек заканчивал обучение, он уже был готов прийти на скорую и работать самостоятельно.
Мазур: На скорую помощь возложены еще и непрофильные виды услуг — пьяные люди, больные с обычным гриппом, которым скорая помощь необязательна.
Комлев: Да, такие вызовы обслуживаем мы. У человека, конечно, есть возможность обратиться в поликлинику по месту жительства или в неотложную помощь при поликлинике — они работают в дневные часы. Возможно, не все еще уведомлены об этом. Кто-то думает, что скорую вызвать проще. В вызове же не отказывают. Эти категории вызовов, например, с температурой, не являются вызовами по скорой помощи, это вызовы по неотложной помощи. И они копятся и «висят». Обычно мы стараемся [в первую очередь] выехать на те вызовы, ради которых мы и созданы — травмы, отравления, ДТП, инфаркты, инсульты, «острые» животы и прочее. Вызовы, на которые мы должны приехать в 20-минутный интервал от момента звонка человека.
Мездриков: Я как раз хотел спросить про время доезда, потому что очень много жалоб встречаю в соцсетях, что скорую вызвали в семь часов, а она приехала в два часа ночи. Сколько сейчас все же реальная скорость прибытия? И от чего она зависит? Почему получается, что скорую нужно ждать несколько часов?
Комлев: Потому что эти вызовы не являются срочными. Давайте возьмем пример температур. От высокой температуры человек же не умирает. Если положа руку на сердце, она же не у каждого вызывающего в момент звонка 41 градус с потерей сознания. Как правило, это субфебрильная температура — до 38 градусов, когда человек может обратиться и в неотложную помощь в поликлинике. Этих вызовов очень много, и, естественно, мы, выезжая на срочные вызовы, не можем своевременно, как бы хотелось вызывающему, приезжать по таким звонкам. Они откладываются, возникает очередь. И в условиях ограниченного количества линейных выездных бригад в сутки получается такая многочасовая задержка.
Мазур: А почему возник дефицит работников? По утверждению минздрава, зарплаты хорошие у вас. Почему нет очереди желающих работать?
Комлев: На пикете мы говорили именно об уровне заработной платы на одну ставку. Но нам публикует минздрав зарплату на фактически отработанные часы, так же не запрещено делать. Если бы мы работали на ставку, то работали бы при таком скользящем графике сутки через трое. А мы практически все работаем на 1,5 ставки. Естественно, получается, что на фактически отработанные часы получается выше.
Мазур: Минздрав заявил, что создает рабочую группу с представителями протестующих. Вы, кстати, вошли в нее?
Комлев: Да, действительно, такая инициатива взаимная была, рабочая группа в процессе создания. С Константином Васильевичем (министр здравоохранения Новосибирской области Константин Хальзов — прим. Тайги.инфо) мы договорились лично, это слышали все. Мы договорились, что от каждой подстанции скорой помощи будет человек в рабочей группе. Это для улучшения обратной связи.
Мазур: А профсоюз вы создали летом, как я понимаю?
Комлев: Первичная ячейка всероссийского профсоюза «Действие» на станции скорой помощи города Новосибирска была создана 27 августа 2019 года. Но если такие ячейки будут создаваться в других учреждениях, то мы, естественно, можем и будем сотрудничать.
Мазур: А сколько сейчас членов профсоюза?
Комлев: Ну, 100 человек есть. Это довольно много, учитываю, что на момент создания и огласки практически в один день 50 заявлений поступило. Это как раз говорит о том, что проблема есть. И видеть ее нужно. Знаете, мы не понимаем, вот нам говорят «это надо решать», «конструктив», «диалог». Но почему годами это не решалось? Соответственно, нет какой-то более жесткой позиции региона по отношению к Москве — раз все время ссылаются, что эта политика идет оттуда.
С другой стороны, возможно, вы видели интервью нашего федерального министра здравоохранения [Вероники Скворцовой], она вообще сказала, что заработную плату определяет главный врач учреждения. И нам это все непонятно. Мы убеждены, что региональный уровень, может быть, недостаточно свою позицию отстаивает перед федеральным. Мы же понимаем: чтобы увеличить нашу зарплату, должны измениться тарифы на скорую помощь.
Мы не говорим исключительно за себя. Работая с населением каждую смену, мы понимаем, что работа в одни руки, в условиях ограниченного количества бригад может негативно сказываться на вызывающем человеке. Одно из другого следует.
И отвечая на ваш вопрос — почему к нам не приходят на работу, а увольняются даже те, кто сейчас есть… Это как раз касается вопроса об уровне зарплаты на одну ставку. Многие не хотят работать на 1,5 или две ставки. Это нормальное желание, работа у нас достаточно тяжелая и физически, и психически. Поэтому даже многие студенты, пройдя практику, понимают, что нет, лучше не надо [устраиваться в скорую].
Традиционно складывалось так, что уровень заработной платы на станции скорой помощи в Новосибирске был повыше, чем в других лечебных учреждениях. Когда сейчас произошла эта, грубо говоря, «уравниловка», то этот уровень на одну ставку практически сравнялся с работой на неотложной помощи при поликлинике. И многие у нас туда уходят, там даже ночных дежурств нет, а уровень заработной платы практически такой же.
Программа «Чё» выходит в эфире телеканала НТН24 по субботам, в 20:15 по новосибирскому времени. Повтор в четверг — в 08:30 и в 19:45.