«Власти следует приготовиться к неприятным сюрпризам»: федеральные эксперты о выборах в Сибири
Выборы в Госдуму-2021 обострят социальное и политическое поле в России, особенно в регионах, уверены опрошенные Тайгой.инфо столичные и питерские политологи. Они считают, что последний на данный момент оппозиционный губернатор Сибири Валентин Коновалов сохранит пост, а отношение Москвы к Хабаровску напрямую подрывает принципы федерализма.
Перед региональными выборами 13 сентября Тайга.инфо попросила известных российских политологов оценить не ход кампаний, а общий «политический момент». На вопросы ответили руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги, член Комитета гражданских инициатив Андрей Колесников, президент Российской ассоциации политических консультантов Алексей Куртов, доктор политических наук, руководитель политологического отдела Фонда Индем Юрий Кургонюк и заведующий сектором социологии власти и гражданского общества Социологического института РАН Александр Дука.
Тайга.инфо: Насколько важны сейчас сентябрьские выборы в регионах?
Куртов: Чем больше понимание жителей региона в важности и реальности их выбора, тем большее значение приобретает день голосования. Там, где есть желание, надежда и организационные возможности, особенно у оппозиции, там выборы приобретут очень активный и яркий вид. Во всяком случае, из 18 регионов, избирающих себе губернатора, минимум в семи-восьми мы будем наблюдать вполне конкурентную борьбу.
Колесников: Региональная политика в принципе становится с каждым годом все более важной. А выборы — это еще одна проверка и политического режима, и его политтехнологий, включая растянутое на несколько дней голосование. Но это и тест, позволяющий оценить массовые настроения в различных субъектах федерации.
Кургонюк: Это покажут результаты самих выборов, но в принципе власти следует приготовиться к неприятным сюрпризам. Она уже давно живет по принципу тришкиного кафтана: не успела здесь залатать, как там прореха вылезла.
Дука: Важное для кого и для чего? Выборы важны. Они формируют выборные органы. Однако в условиях информационного доминирования одной из соревнующихся сторон нарушается принцип равенства. Помимо того достаточно сильно действует административный ресурс. Существенным является неравенство финансовых ресурсов участников избирательных компаний. Важным фактором могут стать длящаяся эпидемия и карантинные ограничения, снижающие возможности оппозиционных кандидатов.
158773
Вместе с тем после Хабаровска и Белоруссии, возможно, повысилась готовность гражданского общества к активному противодействию давлению и фальсификации. Одновременно, возможно, снизилась психологическая готовность части административных институтов беспардонно попирать демократические принципы выборов.
Но надо учитывать и другие важные тенденции. Уменьшается роль и значение политических институтов, связанных с избирателями. Снижается профессионализация депутатов. Только в одной региональной легислатуре (Законодательное собрание Санкт-Петербурга) все депутаты работают на постоянной профессиональной основе. Усиливается роль административной власти и административных элит в региональном публичном поле. Можно зафиксировать как тренд олигархизацию и плутократизацию регионального политического пространства. Новые лица, если они в легислатурах и администрациях, в нынешних условиях мало повлияют на региональную политию.
Тайга.инфо: Что будет делать Кремль с губернаторами, избранными от оппозиции? Ждет ли их отставка? Например, главу Хакасии Валентина Коновалова (КПРФ).
Куртов: Губернаторы от оппозиции на особом счету, это верно. Их деятельность всегда под особым контролем. Но, в последнее время требования к губернаторскому корпусу выровнялись. Стали понятны правила политической игры, экономическая ответственность и оценка социальных успехов. Стало проще губернаторам, стало проще Кремлю.
Что касаемо Коновалова, то вряд ли к нему есть какие-то специальные претензии. Регион не настолько политически и экономически значим, чтобы партийная принадлежность высшего должностного лица республики имела большую роль.
Колесников: Это вопрос ситуативного поведения Кремля. И делать «что-то» он будет в зависимости от конкретных обстоятельств в конкретном регионе.
Кургонюк: Тем, кто избран «по согласованию», типа [Андрея] Клычкова в Орловской области (КПРФ) или [Алексея] Островского в Смоленской (ЛДПР), бояться нечего.
А вот Коновалову и [губернатору Владимирской области Владимиру] Сипягину (ЛДПР), возможно, скоро будет дана команда «С вещами на выход!». Хотя в свете событий вокруг Фургала, я полагаю, перед этим семь раз отмерят.
158954
Дука: Что будет делать Кремль сказать, не имея инсайдерской информации и не обладая даром ясновидения, нельзя. Что может делать — предположить можно. Во-первых, приручить. Примеры есть. Причем здесь могут быть использованы позитивные стимулы (при определенных условиях): воздействие на население и бизнес-сообщество, дотации регионам федеральные заказы предприятиям, федеральные программы, символическое поощрение; воздействие на губернатора и его окружение (подкуп), награды, поощрения.
Есть и негативные стимулы. Для создания отрицательного отношения местного сообщества: снижение субвенций, затруднение инвестиций, нахождение или фабрикование компромата, провоцирование внутриэлитного конфликта, дискредитация не только регионального руководства, но и внутрирегиональной политики.
Однако, есть и возможность поддержки со стороны граждан и гражданского общества. Насколько губернаторы смогут задействовать этот ресурс, настолько и повысится их устойчивость.
Судьба Коновалова мне неизвестна. Видно, что он подвергается сильному давлению и пока держится. Но политика — это не только мериться силами и ресурсами, но и лавирование и выстраивание компромиссов.
Тайга.инфо: Являются ли новые партии, возникшие в последнее время, на самом деле фантомами, которые нужны администрации президента (АП) чисто в прагматических целях? («Новые люди», «За правду!» и другие)
Куртов: Политический ландшафт России остро нуждается в сильных политических проектах разной социальной направленности. Практика показывает, что последние десять лет ни по чьей инициативе не появилось хоть сколько-нибудь значимой новой адекватной политической силы, которая имела бы полноценное юридическое оформление. Даже проекты, приписываемые АП, не развиваются до полноценной партии. Поэтому, даже о фантомах говорить бессмысленно.
Колесников: Безусловно. Это, с одной стороны, размывание политического поля, с другой, тестирование разнообразных новых форматов, оценка спроса населения на те или иные гибридные идеолого-политические проекты, которые могли бы прийти (или не прийти) на смену треугольнику «„Единая Россия“ — КПРФ — ЛДПР». Ну, и, разумеется, это имитационная модель якобы многопартийной системы.
Кургонюк: Нужно говорить не «возникшие», а «зарегистрированные». А абы кого сейчас не регистрируют.
Дука: Партии возникают не столько по желанию АП. Существуют еще персональные и групповые амбиции, инструментализация политической сферы потребности общественных групп продвигать свои интересы в политической сфере. Скорее всего в современном российском партстроительстве все это присутствует. Поэтому количество партий превышает потенциальную политико-идеологическую дифференцию. В условиях России существует очевидная политика манипуляции, контроля и сдерживания в отношении политических партий со стороны Кремля. Поэтому скорее всего перспективы новых партий минимальны.
С партиями в современной политике есть одна большая проблема, которая существует в подавляющем числе индустриальных стран, начиная с семидесятых годов: членство в партиях постепенно уменьшается. В избирательном процессе участвует все меньшее число граждан.
Тайга.инфо: Чего ждать от следующих парламентских выборов? Появится ли реальная оппозиция режиму?
Куртов: Следующие парламентские выборы обострят социальное и политическое поле в стране. Особенно это касается приграничных регионов, где финансовая и социальная самостоятельность жителей заметно выше. В этих регионах меньше патернализм и зависимость от власти. Значит, больше самостоятельности в принятии политических решений. Москва, Санкт-Петербург тоже будут вполне активны в этом отношении. Но говорить о единой оппозиции как общероссийском тренде пока рано.
Колесников: Реальная оппозиция режиму ни при каких обстоятельствах не может появиться в рамках легального политического и электорального поля. Она может быть только нелегальной.
На парламентских выборах возможны элементы протестного голосования, но комбинация из трех пальцев в виде «„Едра“ — КПРФ — ЛДПР» останется. Новую конструкцию за оставшееся время не успеют подготовить. Но переделывать эту квазипартийную систему в силу старения лидеров «оппозиционных» партий в следующем цикле придется.
Кургонюк: Возможен прорыв в Думу отдельных «яблочных» депутатов по одномандатным округам. В виде крайнего чуда — преодоление «Яблоком» пятипроцентного барьера. Но не больше. Этот режим не может быть сменен на выборах.
Дука: Пока рано говорить об этом. Пока не видно реальной оппозиции, но происходит много событий и контекст меняется.
Тайга.инфо: Как можно оценить ситуацию в Сибири? Имеет ли смысл говорить о макрорегионе в целом или в каждом регионе ситуация сугубо индивидуальная?
Куртов: Сибирь слишком большой регион, чтобы использовать один термин. Это мы видим и по результатам выборов губернаторов, депутатов законодательных собраний — практически везде ситуация очень разная.
Кургонюк: Разумеется, между сибирскими регионами есть нечто объединяющее. Например, повышенный градус оппозиционности по отношению к власти и «красный» (КПРФовский) окрас этой оппозиционности. Но это ни в коем случае не отменят существенные межрегиональные различия. Томская область — это не Омская и тем более не Кемеровская.
Дука: Известно, что исторически представление о Сибири в географических границах границах изменялось. Отсюда и исторически-культурные вариации содержания Сибири и описания сибиряков. Административный перевод из Сибирского федерального округа Бурятии и Забайкальского края в Дальневосточный федеральный округа, что отнесение того или иного региона к определенному макрорегиону частично условное. Вместе с тем, безусловно, экономические связи в этом пространстве существуют и они важны. Однако экономические показатели (от ВРП до уровня жизни и децильных коэффициентов) субъектов федерации различаются подчас в разы. Политические региональные системы и режимы также очень разные.
Тайга.инфо: На ваш взгляд, существует ли в реальности «сибирский сепаратизм» или это не более чем лозунг, который поднимают в нестабильное время?
Куртов: Сибирский сепаратизм, так же, как уральский или дальневосточный, пока только мем. Есть обида жителей Сибири на условную «Москву», есть часто несогласие с действиями центра. Есть вопросы к распределению ресурсов. Но о планах самостоятельного существования пока никто не говорит, и, на мой взгляд, не думает
Колесников: Не думаю, что в жестко унитарной и унифицированной системе в условиях жесткого (а не гибридного) авторитаризма в принципе возможен региональный сепаратизм. Бюджетная система тоже не слишком благоприятствует какому-либо сепаратизму.
Кургонюк: «Сепаратизм» — это громко сказано. Но такое явление как «регионализм», несомненно, существует. И не только в Сибири.
Дука: История показывает что возможны даже невероятные сценарии и события. Но в настоящее время серьезных сил идей и поддержки сибирского сепаратизма нет.
Тайга.инфо: Можем ли мы считать хабаровский феномен началом новой общероссийской тенденции?
Куртов: Нет. Хабаровский кейс достаточно уникален, чтобы стать тиражируемым. Он совершенно своеобычен и в снятии губернатора с должности, и в проявлении хабаровчанами своего несогласия с этим.
Колесников: Нет, качественное социологическое исследование, которое мы провели в рамках совместного проекта Московского центра Карнеги и Левада-Центра такую тенденцию не подтверждает. Другой вопрос, что Хабаровск стал, во-первых, важным примером протестного поведения нового типа и, во-вторых, вызвал волну сочувствия. Это, прежде всего, протест гражданского общества, а не политической оппозиции в собственном смысле слова. Но протест чрезвычайно политизированный и антипутинский по своему содержанию.
158550Чай для Путина
При определенных условиях хабаровская политическая «инфекция» может время от времени распространятся на другие регионы. Еще одно важное побочное следствие — Сергей Фургал стал узнаваем в масштабах России и, сам того не желая, сформировал образец политика нового типа. В политику, понятное дело, дорога ему закрыта, но типаж «нового лица» в политике, появляющегося именно в регионах, возник.
Кургонюк: В средне- и долгосрочной перспективе несомненно. В краткосрочной — посмотрим.
Дука: Хабаровский феномен говорит о многом. В частности, о сложившейся практике фактического нарушения принципов федерализма со стороны центра и маниакальном стремлении выстраивать жесткую вертикаль власти, появлении реального точечного раскола элит, готовности части граждан участвовать в массовых протестных акциях, возможности мобилизации населения на протест, неструктурированности протеста.
Но важен и контекст. В этом году мы наблюдаем успешные акции гражданского протеста по поводу создания мусорного полигона в Шиесе, вокруг башкирских шихан и решение по Куштау. В этом же ряду находится и решение в августе 2020 Верховного суда о сужении возможности квалификации критики властей как неуважения к органам государственной власти. Без давления правозащитников, адвокатского сообщества и части журналистов этого решения не было бы.
Очень осторожно можно предложить, что готовность общества отстаивать свои интересы повышается. Власти вынуждены содержательно реагировать и не прибегать к тотальному подавлению. Но станет ли это тенденцией — вопрос.
Подготовил Владимир Кузменкин
Благодарим Фонд содействия политическим и гражданским свободам «Гражданское согласие» за помощь при подготовке материала